Скальпель и… верстак с тисками
Михаил Багаев с детства хотел стать хирургом. Его отец всю жизнь посвятил этой профессии и заведовал хирургическим отделением железнодорожной больницы.
Когда в медицинской академии проходила ярмарка вакансий и на неё съехались главные врачи из разных районов края, выяснилось, что вакантных мест в хирургических стационарах не оказалось. Поэтому Багаеву предложили год поработать в травмпункте. У Михаила тогда мелькнула мысль: «Ну, ничего себе! Семь лет отучиться, а потом сидеть бумажки перебирать!» Конечно, хотелось сразу оказаться в операционной. Но пришлось согласиться с предложенным. После прохождения интернатуры он не использовал положенный отпуск, а вышел на работу в травмпункт Ачинска.
Сегодня основное место работы Багаева – стационар. Михаил – оперирующий хирург травматологического отделения АМРБ и на постоянной основе дежурит в травмпункте. Ведёт приём пациентов в кабинете, где оказывается первая помощь. Его медицинский стаж – 15 лет.
– Почему кабинет № 1 считается главным в травмпункте?
– Дежурному врачу здесь приходится останавливать кровотечения, зашивать и перевязывать раны, проводить небольшие операции и многое другое, прежде чем направлять больного для дальнейшего лечения. Поэтому кабинет и является основным в травмпункте. Он работает для экстренных пациентов с травмами даже по ночам.
Травмпункт – это по факту – поликлиника. В кабинет № 1 в рабочие часы будних дней больные обращаются и с заболеваниями, и с острыми травмами. Некоторых из них сразу отправляем в стационар, других – лечим амбулаторно.
Вот, например, не так давно, во время приёма, забежал парень: «Помогите! Посмотрите больного!» Объясняет, что не может один вытащить его из машины. Выясняется, что друг приехал из Москвы в отпуск в Ачинск покататься на лыжах и раздробил колено. Лежит в салоне автомобиля, стонет от боли. Пришлось в тапочках бежать по снегу…
Мы его сразу зашинировали и вдвоём донесли до кабинета. Дотронуться до себя не даёт, у всех болевые пороги разные. С горем пополам сделали рентген, который показал перелом. Говорю: «Надо лечь в больницу». Но он, как отрезал: «Здесь я оперироваться не буду. Поеду к столичным врачам». Очень он меня обидел этим недоверием: ачинские травматологи вполне справедливо считаются одними из лучших в крае. В этом сам убедился, когда в 2013 году ездил учиться в столичный институт имени Склифосовского, где присутствовало много коллег со всей России. Слушал их и радовался за Ачинск: тех операций которые мы проводим в западных районах и городах края, у них нет...
О травматологичском стационаре– Михаил Владимирович, я когда-то была знакома с заслуженным врачом России, травматологом-ортопедом Евгением Игоревичем Широковым. Он рассказывал, что хирурги своими руками в мастерской вытачивали различные металлические конструкции для операций. Продолжаете это делать?
– Да, у нас до сих пор существует кабинет типа слесарки. Бывает, что точим спицы самостоятельно, берём металлические пластины, режем их, подгоняя под конкретного человека, ориентируясь при этом на рентгеновские снимки.
– Что вынуждает хирургов, которые должны беречь руки, этим заниматься?
– Есть фирмы, которые выпускают эти пластины. Некоторые из них, какой бы человек ни был, ложатся в необходимое место его тела «на ура». Ну, а размеры других надо уменьшать, как в широко известном анекдоте, который заканчивается инструкцией: «После сборки тщательно обработать напильником». (Смеётся).
– Был ли в вашей практике случай, когда чудом удалось спасти человека?
– Он произошёл во время ночного дежурства и оказался для меня экзаменом. Молодого парня надо было срочно спасать, а посоветоваться с более опытным хирургом не было возможности. Дежурил один. Пришлось мобилизовать все свои знания и смекалку. Привезли парня с большой колото-резаной раной сонной артерии. Он почти умирал, восковидное лицо, ни на что не реагировал, потерял много крови. Первым делом требовалось срочно остановить кровотечение и транспортировать его в операционную. При таком ранении, первое, что нужно было сделать, чтобы остановить кровотечение: хирург должен был ввести свой палец и медицинский материал в рану, что я и сделал. Время считало минуты. Сонная артерия расходится, делится на две: внутреннюю и наружную. Внутренняя – снабжает только головной мозг. Если её перекрыть, то сразу наступает инсульт, половина полушария мозга умирает. Мне удалось этого избежать. Работал в единственном числе и с большим напряжением, но правильный выход из этой ситуации всё же нашёл. Парень остался жив.
– Кто ваши коллеги в травматологическом стационаре?
– Заведует – Александр Васильевич Кондратьев. Врачи: нейрохирург Александр Лукьянов, травматологи – Александр Михайлов, Алексей Селезень и недавно пришедший Давид Ошаткин. В коллективе существует взаимовыручка, можно даже просто позвонить и попросить помощи. Когда в Каменке произошло ЧП со взрывами боеприпасов, то дежурил Алексей Селезень, который живёт с семьёй в этой деревне. Я как раз занимался с отцом после его второго инсульта, когда раздались первые взрывы – подумал, что гроза. Тут и позвонил Алексей Николаевич: «Подмени меня. Я в Каменку – за своими». Пришлось оставить заботу о родителе и срочно выехать в больницу. Все врачи уже готовились к массовому поступлению раненых, хорошо, что всё ещё более или менее обошлось. Но свою сплочённость в те тревожные минуты мы испытали на себе.
– Ваша душа больше лежит к проведению операций или к приёмам в травмпункте?
– Одно дополняет другое. Для меня это – единое целое.
Советы травматолога:– Пожилые люди нередко страдают переломом шейки бедра. Большинство из них затем предпочитают не пытаться ходить, ведут лежачий образ жизни. Правильно ли это?
– Не вставать с постели после перелома шейки бедра, как говорит наш заведующий, равносильно тому, как «прибить Христа к кресту». Как только такие травмированные больные слегли, так у них начинают появляться пролежни, может, и застойная пневмония. В стационаре таких пациентов мы сажаем в постели уже на третьи сутки, заставляем ходить на одной ноге. При этом перелом никуда не сместится, ничего не повредит, при ходьбе нужно использовать ходунки или костыли, хоть табуретку. Моя прабабушка шейку бедра сломала в 92 года, начала ходить с одним костылём, прожила ещё 4 года.
Хочу дать и ещё один совет:
На днях ко мне на приём пришла женщина с ушибом руки. Опухоль сползла вниз на кисть, на одном пальце которой было кольцо. Она его не могла снять, попросила меня сделать это. Я же не слесарь, чтобы распилить ювелирное украшение. Отсюда совет: при травмах верхних и нижних конечностей надо обязательно снять украшения с рук, при опухоли кисти это будет сделать трудно.
И у меня есть одна просьба к ачинцам: приходите к травматологу только с травмами и заболеваниями опорно-двигательного аппарата! На деле выходит, что в кабинет обращаются люди с кожными проблемами, травмами глаз и так далее. Напоминаю, что в ночное время для детей до 18 лет с травмами работает приёмный кабинет детской больницы. А когда родителям по этой причине отказываешь в приёме, разочарованно говорят: «Вот такие пошли врачи...»
Автор: Татьяна Гостенкова
